В современной психологии описывается такое явление, как взрослые дети алкоголиков (ВДА). Они имеют ряд общих черт, и главная проблема их жизни – уйти от неблагополучной модели родительской семьи, где были зависимости. Психолог Владимир Федоров, член Восточно-Европейской ассоциации экзистенциальной терапии, поделился с изданием «Пятый угол» наблюдениями из своей практики

«ВДА – сравнительно недавнее понятие, появилось в 70-е годы в США, где проблема алкоголизации населения стояла на тот момент остро: до 40 процентов семей страдало от родственников-алкоголиков. Помимо подверженности подросших детей риску по зависимостям и деструктивным расстройствам личности, ученые также выявили ряд психологических рисков в этой категории населения. В России, согласно статистике, к категории ВДА относится до 50 процентов населения, но это данные начала 2000-х годов, — рассказывает специалист. — Не слышал, чтобы сейчас такие измерения кто-то специально проводил».

Психолог подчеркнул, что проблемами ВДА больше занимаются его коллеги психотерапевты, в то время как лечение родителей-алкоголиков — «епархия психиатров». Общие черты детей пьющих родителей формируются в детстве, а дают о себе знать во взрослом сознательном возрасте. Это повышенная чувствительность, эмоциональная лабильность, эмпатия к зависимым людям, желание оправдать их, сверхзабота о собственных детях или так называемое «воспаленное родительство». У психологов также есть версия, что ВДА наследуют поведенческие паттерны зависимых родственников, хотя сами не страдают зависимостями. Например, из них получаются «запойные» шопоголики, геймеры, даже трудоголики. 

«Они способны по голосу родителя не только определить, насколько он трезв, но также — где, сколько и с кем. Они чересчур ответственны, потому что рано повзрослели. С трудом доверяющие другим людям, они плохо представляют, как строить близкие отношения. Бывают слишком импульсивны, очень много знают о стыде и вине. Они могут максимально долго терпеть дискомфорт, избегать конфликтов и общаться так, чтобы не провоцировать агрессию, сглаживать все острые ситуации. Все это сформировалось из-за постоянного страха получить всплеск агрессии от родственника или стать причиной очередного запоя», — поясняет Владимир Федоров. 

По его мнению, человека, родитель которого алкоголик, легко можно втянуть в деструктивные отношения: «Для него если другой «не пьёт» — это уже большая ценность. Благодаря навыку терпения и сглаживания острых углов такой человек становится объектом внимания для абьюзера, тирана. Ребёнок алкоголика очень хочет приносить пользу, помогать. Он проявляет эмпатию ко всем, отлично чувствует других. Но при этом плохо чувствует себя самого. Получается, что он бывает чересчур эмоционально устойчив и терпелив даже в тех ситуациях, где лучше уходить или бежать». 

Собеседник издания уверен, что синдром ВДА можно преодолеть, если поставить такую задачу. Проблемы хорошо решаются при наличии устойчивого и адекватного партнера (мужа или жены), отношения с которым в идеале должны быть надежными, достаточно долгими – до 5 лет. Дело пойдет быстрее, если человек обращается за профессиональной помощью к специалистам. 

«По ВДА лучше идти в психотерапевтическую группу, они есть в каждом крупном городе и работают по программе «12 шагов», аналогичной «анонимным алкоголикам». Группа как бы создает модель социума и показывает, что ваши проблемы не уникальны, а находить решения в своей жизни легче, взаимодействуя с другими. Если вам не подходит группа, идите на личный прием. Придется быть готовым проделать большую и сложную работу в психотерапии, «починка» аппарата личной идентичности может занять около года», — завершил эксперт.