В последнее время довольно часто в психологических кругах обсуждается понятие «пограничное расстройство личности» (ПРЛ). Оно упоминается в связи с любым отклонением от норм поведения человека в обществе. Кто такие «пограничники»? Как понять, что ваш близкий наполовину «из другого измерения», и чем ему можно помочь? На эти вопросы корреспонденту издания «Пятый угол» ответил врач-психиатр Максим Малявин, автор и ведущий онлайн-проекта «Найди своего психиатра»

«Термин этот появился в психиатрии сравнительно недавно, а 90-е годы прошлого века, пришел от американских специалистов, — пояснил специалист. — Пограничные состояния относят к группе психопатий — болезненных состояний, мешающих человеку адаптироваться в социуме, проще говоря, мешающих жить. Диагноз «пограничное расстройство личности» в отечественной психиатрии раньше вообще не ставили, а в десятой Международной классификации болезней это заболевание встречается в разделе «эмоционально-неустойчивых расстройств личности».

Причинами пограничного расстройства личности (ПРЛ) могут быть разные факторы, появляющиеся как в определенном возрасте, так и вследствие травмирующих событий жизни. Психиатр убежден, что точно так же, как и любые другие расстройства личности, пограничное состояние имеет внутреннюю, генетическую причину: «Есть целый набор генетических аномалий, которые влияют на болезненное заострение черт личности. Здесь ведутся исследования, все время появляются какие-то новые данные. Например, выявлено, что шизофрения является «болезнью 100 генов». Если у родителей или бабушек-дедушек пациента была эмоциональная неустойчивость, что выясняется при опросах, постановка диагноза, в целом, незатруднительна».

Другой причиной являются внешние обстоятельства, давящие, травмирующие ситуации.

«Многие взрослые люди в детстве пережили травмы, но при равных прочих условиях, пограничную реакцию быстрее выдаст человек с готовым генетическим набором. То есть, детерминация по генетическому признаку есть. «Битые» гены накапливались от поколения к поколению, и затем дали финальный толчок к тому, чтобы заложенная генетическая программа манифестировалась, — поясняет собеседник издания. — Допустим, предрасположенность есть у двух людей с одинаковыми детскими потрясениями. У одного условия жизни сложились более благоприятно, либо он, несмотря на плохие условия, нашел себя в жизни, поставил цели, более мощные, чем то, что отвлекало бы его на самокопание и рефлексию. При одинаковой предрасположенности, другому повезет меньше».

Критериями для постановки диагноза ПРЛ врач-психиатр считает, прежде всего, наличие эмоциональной лабильности. В отличие от других подвидов эмоционально нестабильных расстройств, ПРЛ отличается резким эмоциональным взрывом на не особо значимый факт или событие и медленным возвращением: «Человек выдает неожиданную бурную реакцию, а потом словно застревает в ней. Это отличается от эмоционально мобильных состояний, когда человек бывает вспыльчивым, но отходчивым, или плаксивым, но быстро восстанавливающим прежнее настроение. То есть, при «выбивании из колеи», эмоциональная реакция длится дольше, чем в норме».

Максим Малявин считает, что повышенная тревожность у пациентов с ПРЛ часто бывает, но это не совсем специфичный фактор: «Постоянная отправка запросов вовнутрь, к себе и вовне держит человека в напряжении, показывает, что с ним что-то не в порядке. Но в отличие от невротиков, обладателей генерализованного тревожного расстройства и других болезненных состояний из разряда «малой психиатрии», у «пограничников» есть две особенности, которые помогают им справиться с нарастающей тревожностью. Они являются ответом на внутреннюю неустроенность и тревожность».

По мнению специалиста, это тяга к самоповреждению и тяга к употреблению психоактивных веществ и алкоголя: «К самоповреждению такие люди прибегают не ради хвастовства или из чувства ярости, злости, или имея суицидальные наклонности (все это можно наблюдать у молодых людей при медосмотрах в военкомате), а для того чтобы облегчить свое душевное состояние. В отличие от зависимых, приобщение к алкоголю и наркотикам у людей с ПРЛ происходит импульсивно, по принципу «захотел — пью».

По данным американских исследований, в разные годы от 1 до 3% населения ставят диагноз ПРЛ, и из них от половины до 2/3 злоупотребляют алкоголем и наркотиками, уточняет врач.

Остальные критерии диагностики ПРЛ перекликаются с признаками эмоционально-неустойчивых психопатий. Как считает специалист, это низкий самоконтроль («не могу держать себя в руках») и опасное поведение: «Люди, склонные к нему, лихачат на дорогах, причем больше всего их заводит момент резкого ускорения автомобиля, любят ходить по краю высоты и т.п. Если любитель экстрима и драйва, не просто испытывает себя, а нарывается, зная, что «огребет», получит наказание, это уже состояние виктимности, хорошо описанное в судебной психиатрии. По статистике, ¾ пациентов с виктимностью — женщины».

Родственникам людей, у которых зафиксировано ПРЛ, психиатр Малявин рекомендует вести себя последовательно. Во-первых, следить за тем, чтобы человек посещал психотерапевта или психиатра, то есть, проходил терапевтическую или медикаментозную декомпенсацию. Во-вторых, указывать ему на то, чтобы «не выходил из берегов», соблюдать границы дозволенного в поведении, демонстрировать неприятные чувства в случае срыва.

«Человек болен, но это не оправдание плохому поведению. Все состояния корректируются, а родственники должны отражать пациенту плюсы и минусы его поведения», — подчеркнул специалист.