Изменения на постсоветском пространстве порой происходят там, где их меньше всего можно ожидать. Так ещё месяц назад происходило с Казахстаном. Самую, как казалось, спокойную и стабильную страну среднеазиатского региона охватила волна внезапных протестов, которая смела с высот власти Нурсултана Назарбаева и привела к вводу в республику войск ОДКБ. Теперь очередь преподносить сюрпризы дошла до Туркменистана

Президент и безраздельный властитель этой страны Гурбангулы Бердымухамедов на заседании Халк Маслахаты (верхней палаты туркменского парламента) объявил, что для дальнейшего развития необходимо дать молодым дорогу к управлению страной. Позднее стало известно, что президентские выборы, судя по всему, уже без участия Бердымухамедова, пройдут 12 марта

Бердымухамедов, носящий титул Аркадага, покровителя туркмен, правил страной с 2007 года, с момента смерти первого президента республики Сапармурата Ниязова. Широкому наблюдателю о Туркменистане сегодня известно не так уж много. Все знают о том, что в республике огромные запасы природного газа, а также о периодически появляющихся в сети чудачествах всенародно любимого лидера, который скачет на лошадях, записывает рэп и поднимает штангу из чистейшего золота. Впрочем, к портрету страны можно добавить ещё несколько важных штрихов. В ней установился авторитарный режим, из неё непросто выехать, въехать туда также затруднительно, а в последние годы из-за экономического кризиса наблюдаются перебои с продовольствием. Структура общества по сей день основана на архаичных родоплеменных принципах, от которых во многом зависит формирование органов власти.

Первые разговоры о возможном транзите начались ещё в прошлом году, когда Гурбангулы Бердымухамедов назначил своего сына Сердара вице-премьером. Сам президент, помимо прочего, занимает пост главы правительства, председателя верхней палаты парламента и руководителя совбеза. Поэтому вице-премьер де-факто является вторым человеком в государстве. Сам Бердымухамедов-старший, прежде чем стать лидером республики, также был назначен вице-премьером при Ниязове. Как отмечают эксперты, возможно, смену власти подтолкнули недавние казахстанские события, из-за чего в Ашхабаде могли счесть более оптимальным вариант запланированного транзита. Если нынешний президент уйдёт с поста, кандидатура преемника мало у кого вызывает сомнения. 40-летний Сердар Бердымухамедов никогда не был самостоятельной политической фигурой, находясь в тени своего отца. Именно такой человек в президентском кресле и нужен Гурбангулы, поскольку сам он, придя к власти, тут же зачистил высшие эшелоны от приближённых своего предшественника и вряд ли хотел бы такой же судьбы для самого себя. Поэтому преемник должен быть максимально подконтрольным, а сам Аркадаг сохраняет за собой пожизненный пост председателя Халк Маслахаты. Правда, Назарбаев может засвидетельствовать, что пожизненные посты тоже спасают не всегда, но это всё же даёт определённую надежду на сохранение своего влияния на политику страны.

Политолог, эксперт по Центральной Азии Рафаэль Саттаров объяснял, что нынешний режим во многом держится на лояльности силовиков и их контроле за гражданами. Верность силовых структур обеспечивается их экономическими интересами. В обмен на служение лидеру нации им на откуп отданы самые прибыльные отрасли туркменской экономики, включая экспорт шерсти, элитных пород лошадей и теневые сферы. Однако неизвестно, сохранят ли силовики лояльность новому руководителю государства. Поэтому за грядущей сменой первого лица стоит с интересом наблюдать. Также важно, что эти перемены будут означать для российско-туркменских отношений. Страна с немалой территорией, к тому же граничащей с проблемным Афганистаном, и большими запасами природных ресурсов волей-неволей имеет для Москвы определённое значение. При этом, из-за беспрецедентной закрытости всех сфер политической жизни республики не очень понятно, на каком уровне находятся сегодняшние контакты двух стран. Туркменистан – член СНГ, Бердымухамедов неоднократно встречался с Путиным, два лидера демонстрировали нормальные рабочие контакты. Однако республика не входит в ОДКБ, всячески оберегает свой нейтральный статус и к сближению с РФ очевидно не стремится. У двух государств есть и вопросы, по которым наблюдаются очевидные разногласия. В частности, ещё с начала 2000-х острой темой оставались люди с двумя паспортами – российским и туркменским. Руководитель правозащитной организации «Туркменская инициатива по правам человека» Фарид Тухбатуллин оценивает количество таких бипатридов в Туркменистане до 200 тысяч человек. Учитывая в целом небольшое население республики это значительная группа населения и потенциальный рычаг влияния на государство. Власти уже давно запретили туркменам иметь второе гражданство, и все эти люди находятся в двусмысленном правовом положении. Россия сделала частью своей внешней политики всяческую помощь соотечественникам за рубежом, так что эта тема не может не вызывать противоречий с Ашхабадом.

Помимо этого, Москва явно не прочь была бы получить на территории страны базы для своего военного присутствия, однако туркменское правительство подобные поползновения категорически отвергает. Обстановка на афганской границе была неспокойной ещё до прихода к власти талибов*, хотя сведения оттуда поступали очень отрывочные, а что там происходит сейчас – и вовсе неизвестно. У экспертов есть большие сомнения в возможностях туркменских силовиков эффективно противостоять всему этому, а иностранная помощь ими не принимается.

«Туркмения в уравнении региональной безопасности де-факто остается непонятной величиной», которую толком никто просчитать не может. «Я думаю, что даже если бы в Мары стояли американские или немецкие военные, или китайские «товарищи», то такая ситуация была бы для Москвы хоть и неприятной, но более понятной. А сейчас вообще неясно, что и когда может произойти на границе, где нет перевалов, которые закрываются на зиму, и где собственно туркменские ресурсы по обеспечению безопасности очень ограничены», — объясняет недовольство России сотрудник Института стран СНГ Андрей Грозин.

Но собственный закрытый мирок для туркменских властей по-прежнему остаётся важнее интересов соседей, даже крупных и влиятельных вроде России.

Туркменистан вообще, по большому счёту, вопиющим образом не вписывается в картину мира Кремля. Во всех остальных случаях на постсоветском пространстве у нас есть сателлиты или близкие союзники, например, Беларусь и Армения, которые следуют в фарватере Москвы во внешней политике и находятся в значительной экономической зависимости. А есть те, кто выбрал западный вектор развития и с кем Кремль ведёт бескомпромиссную борьбу – Украина, Грузия, страны Балтии. Однако Туркменистан в излишних связях с Западом заподозрить невозможно, там он записан в категорию безнадёжно недемократических режимов, с которыми сотрудничать желанием не горят. Но и с «русским миром» Ашхабад явно не в ладах. С 2020 года в стране началась волна вытеснения из всех сфер жизни русского языка. В короткие сроки в школах начали закрываться русские классы, а в регионах власти стали требовать разговаривать на туркменском даже в семьях. Ноту российского внешнеполитического ведомства с призывом разъяснить ситуацию, направленную в сентябре 2020-го, туркменские партнёры ответом не удостоили.

Доктор исторических наук Александр Князев отмечал, что в последнее время становится заметным расширение культурных и экономических связей Туркменистана с Турцией. А у Москвы даже нет особых рычагов давления на непреклонный курс Туркменистана по медленному отдалению от РФ. Туркменские мигранты в Россию на заработки не ездят. Даже на импорт газа, который Россия закупает у Туркменистана, воздействовать оказалось почти бессмысленно. Несколько лет Москва газ вообще не закупала, а с 2019 года делает это в очень ограниченных объёмах. Туркменская экономика трещит по швам, но власти, похоже, особого беспокойства по этому поводу не демонстрируют, принимая меры лишь к тому, чтобы внутренняя обстановка не стала достоянием международной общественности.

Что же может измениться с уходом Гурбангулы Бердымухамедова и переходом высшей должности, допустим, к Сердару? При удачном стечении обстоятельств измениться может довольно многое. Когда вместо уверенного в себе опытного автократа первым лицом станет человек, менее искушённый во всевозможных политических интригах, российская сторона может попытаться непублично воздействовать на его самого или кого-либо из его окружения с целью добиться большей лояльности в обмен на экономическую помощь, столь нужную в нынешних условиях Туркменистану. Конечно, нельзя ожидать, что в следующем году под Кушкой появятся российские военные базы или Туркменистан вступит в ОДКБ, но хотя бы более терпимого отношения к русскоязычной диаспоре можно попробовать добиться. Правда, из-за всё той же информационной закрытости о результатах этих скрытых переговоров и в принципе об их наличии мы можем узнать очень нескоро.

* Талибан (талибы) — запрещённая в РФ террористическая организация.