Интерес к работе людей «помогающих» профессий растет, особенно в рамках реальности, наступившей после пандемии и самоизоляции 2020 года, когда люди, временно вырванные из привычной социальной среды, оказались наедине со своими личностными и семейными проблемами

Только в Москве 55 вузов готовят специалистов в области общей, возрастной, клинической и прикладной психологии. Про сведениям РБК, психология стоит в ряду актуальных профессий будущего десятилетия. Психолог-консультант Арина Коршунова рассказала изданию о том, как воспринимается образ специалиста глазами клиента.

«Иногда люди, пришедшие на консультацию, спрашивают меня: «Каково вам вот так весь день выслушивать чужие горестные истории, не надоело?». Им кажется, что психологу совершенно не интересно и не нужно все это, — говорит Арина Коршунова. — Отмечу, что это, прежде всего, их проекция, которую стоит проработать в терапии. Потому что отношения с психологом, психотерапевтом имеют большое значение для процесса. Некоторые люди задают подобные вопросы из любопытства. Иные даже пытаются узнать, не устаю ли я после консультаций, ведь приходится тратить много энергии. Каждый практикующий специалист сталкивается с такого рода ситуациями, думаю, тему стоит обсуждать в профессиональных сообществах». 

Психолог раскрыла некоторые секреты работы профессионала: «Во-первых, психологи сами выбирают профессию, и, если человеку перестанет нравиться то, чем он занимается, он уходит в другую сферу. Психолог не должен перекладывать ответственность на клиента, жаловаться на усталость, раздражаться и выражать недовольство своей жизнью, так как это — нарушение профессиональной этики, свидетельство профнепригодности».

«Во-вторых, каждый психолог должен заботиться о себе, причем делать это не с позиции дефицита энергии, а из наполненности, — продолжает собеседница. — Собственно, это важно для любых межличностных отношений, и уж тем более для отношений между специалистом и клиентом, обратившимся за помощью».

В-третьих, утверждает Коршунова, работа психолога проходит на границе контакта, а не в слиянии: «Здесь всегда должно быть четкое разделение на «я» и «другой». При этом психолог должен оставаться в эмпатии и сочувствии к клиенту. Из этого проистекает следующее: у каждого специалиста должна быть обязательно регулярная терапия и супервизии, на которых он может определить, что с ним происходит».

По словам собеседницы издания, супервизии нужны психологам для многих целей: для понимания правильности выбранного терапевтического метода, для оценки собственной личности — ее достижений или опыта, для того чтобы получить поддержку в непростых случаях или даже при конфликтах с клиентами, проверить то или иное предположение относительно результатов работы. Проводят супервизии более опытные коллеги-психологи, психотерапевты, специально обученные и имеющие квалификацию супервизора.

«К сожалению, в нашей среде бытует мнение, что в супервизиях, в основном, нуждаются молодые и неопытные специалисты, что взрослому психологу с жизненным багажом они ни к чему, — делится эксперт. — То есть супервизию рассматривают скорее как наставничество. Но у нее много функций, и я против такого узкого подхода. Психолог любого возраста и статуса — прежде всего живой человек со своими проблемами, блоками, теневыми местами личности, поэтому взгляд на меня со стороны я воспринимаю как положительный момент, как путь к личной эффективности».

Наконец, психолог получает за свою работу деньги, а это, по словам Арины, тоже немалый ресурс и проявление заботы о самом себе. «В идеале, психологу, психотерапевту, как и любому человеку, должно очень нравиться то, что он делает. Ведь у нас каждый клиент — уникальный мир и неповторимая история. Поэтому ответ на вопрос любопытного клиента: нет, мы не устаем от работы, потому что нам интересно», — завершила собеседница издания.